« | Главная | »

К. ПЕРМЕКЕ (1886—1952)

Опубликовал Художник | 19 ноября 2012

В 1909 году группа молодых учеников Гентской Академии художеств уехала в деревушку Синт-Мартанс-Латем и основала нечто вроде колонии художников. Латем был своеобразным художественным центром, наподобие Барбизона во Франции. Еще в конце 90-х годов здесь обосновалась группа художников и поэтов- символистов — так называемая «Первая латемская группа». Ее духовным вождем был скульптор Жорж Минне — мастер своеобразный и тонкий.


Молодые художники — братья де Смет, Ф ван ден Берге и Пермеке, приехав в Латем позже, не поддались влиянию Минне и его друзей; отвлеченность символизма была им чужда. Молодые «латемцы» — или, как их обычно называют, «Вторая латемская группа» — искали в сельском уединении непосредственной близости к природе, той простоты и силы, которая, по их мнению, была давно утрачена в суете больших городов. Наиболее яркой фигурой «Второй латемской группы» был Пермеке.

Сын художника-реставратора, Констан Пермеке получил основательное художественное образование сначала в Брюгге, а потом в Генте, хорошо знал старую нидерландскую и фламандскую живопись. Первые опыты Пермеке носили на себе следы влияния постимпрессионизма — он стремился к обобщенности форм, к повышенному звучанию цвета. Но очень скоро, под влиянием трагических событий первой мировой войны, в его творчестве наступает перелом. Судьба Бельгии слилась с его личной судьбой: он участвовал в боях, был ранен, пережил драматическую эвакуацию бельгийских войск и несколько лет прожил в Англии, ощущая свое пребывание там как изгнание.

В эти тяжелые годы сложилось его искусство — мрачное даже в самых простых сюжетах, тяжелое по форме и цвету, с каким-то общим ощущением затрудненности и медлительности восприятия. Он пишет землю, море, суровых крестьян, которые как бы сливаются с землей, являются ее порождением. Резкие деформации подчеркивают грубую силу фигур (он укрупняет руки, преувеличивает ширину плеч и т. д.), глухой колорит передает скрытое напряжение стихийных сил. Наиболее известная из его картин — это «Обрученные»* (1923), где матрос и его невеста предстают как существа духовно ограниченные, почти первобытные, но тем не менее полные своеобразной выразительности и мощи.

Картина «Едоки супа» Пермеке заставляет вспомнить раннего Ван Гога, однако звериная жадность, с которой крестьянин глотает горячую похлебку, резко противоречит спокойному достоинству персонажей вангоговских «Едоков картофеля». Сравнение этих двух картин особенно наглядно показывает разницу между гуманизмом Ван Гога и культом стихийности Пермеке, хотя, конечно, многие приемы раннего творчества Ван Гога оказали на Пермеке большое влияние. Наиболее выразительны у Пермеке пейзажи. В них художник умеет почувствовать тревожную и бурную жизнь природы, передать ее динамику, бьющую через край («Октябрь», 1937). Эмоциональность его пейзажей является выражением состояния души художника.

Пермеке часто называют экспрессионистом и даже вождем бельгийского экспрессионизма. Это верно лишь постольку, поскольку его творчеству присущи элементы эмоциональной напряженности, повышенной выразительности, деформации. Но в отличие от немецкого экспрессионизма с его открытой эмоциональностью, нервностью, доходящей почти до крика, творчество Пермеке даже в самых своих острых произведениях остается сдержанным. Один из критиков сравнил искусство Пермеке с эпической поэмой, большей частью мрачной и трагической.

Действительно, его картинам свойственны своеобразная монументальность, стремление не к субъективной выразительности, а к некой виеличной обобщенности. «В его творчестве отражается вся Фландрия с ее приливами и отливами, с ее медленными ритмами и глухою буйностью», — заметил тот же критик.

Искусство Пермеке очень высоко ценят в Бельгии. В 20—30-е годы он был ведущим бельгийским художником.
«Дом четырех ветров», который он построил для себя в Яббеке около Брюгге, превращен в музей. Причина такой популярности лежит в самобытности творчества художника. Пермеке — один из немногих, кто сумел избежать влияния европейского авангардизма оказавшего воздействие на большинство бельгийских художников.

В его творчестве нет элементов кубизма или сюрреализма. Даже его так называемый экспрессионизм имеет очень мало общего с экспрессионизмом группы «Мост» или «Штурм»; происхождение его, так сказать, почвенное, связанное с бельгийскими (или даже с фламандскими) проблемами — с трагедией страны, со стойкостью ее народа, с ее суровой и благодатной землей.

Комментирование закрыто.