« Основные направления | Главная | Работа над интонацией »
Живая мелодия
Опубликовал Художник | 22 августа 2009
Помнится, множество раз, работая в классе над какой-нибудь лирической темой Шопена или Скрябина, Генрих Густавович рассказывал о том, что в молодости видел в Лувре Венеру Милосскую, которая произвела на него незабываемое впечатление. Поразил его не только облик статуи, но и то, что мрамор как бы обладал теплотой живого человеческого тела. Генрих Густавович говорил, что рассматривая поверхность камня в лупу («живот Венеры», — уточнял он), он увидел множество мельчайших впадинок и выпуклостей — результат работы резца скульптора.
Именно эти неровности и создавали незабываемое впечатление. «И в мелодии так же.., — говорил Нейгауз. — В непрерывном (будто бы гладком) мелодическом движении не должно быть холодного блеска полированного камня». Генрих Густавович был верен этому убеждению. И ученикам он не прощал прямолинейности упрощенных мелодических контуров. Он добивался едва заметных повышений и понижений силы звука, мельчайших ритмических отклонений — то есть именно того, что создает пластичность, гибкость фразировки.
«Графика мелодии» — так называл он некое соответствие динамического уровня звучания контурам мелодического рисунка. Однако никогда не имело нрава на существование формальное выполнение «графики». «Вилочки», о которых постоянно напоминал Нейгауз, обязательно имели выразительный смысл, каждая — свой, особый. Иногда — это просто затухание мотива, но чаще — трепетная пульсация чувства, грации исполненное движение или, быть может, все тепло вылившегося признания.
Комментирование закрыто.