« Живопись Карваджо | Главная | Художественное понимание Караваджо »
Призвание св. Матфея
Опубликовал Художник | 3 февраля 2009
В большом полотне «Призвание св. Матфея», висящем слева от входа, точка зрения, избранная художником, расположена на уровне зрения человека, входящего в капеллу, благодаря чему он, находясь перед картиной, невольно оказывался к ней сопричастным. Группа сидящих за столом мужчин, одетых в пестрые декоративные костюмы, максимально приближена к краю изображения, особенно — ярко освещенная фигура молодого пажа, обращенного к зрителю спиной. Среди людей, поглощенных счетом монет, лишь один, молодой рыжебородый мужчина, главный сборщик податей, понял жест Христа, призывающего его стать апостолом. Евангельский эпизод, переданный сжато, лаконично и правдоподобно, приобретает огромную психологическую выразительность не только в силу удачной композиции и реализма всей сцены в целом, но главным образом благодаря мощной силе света, контрастирующего с глубокими и мрачными тенями, — «тенеброзо». И возможность использования их живописного взаимодействия, создававшего глубокие и неожиданные драматические эффекты, была, по существу, впервые открыта и применена Караваджо.
Эта светотень, яркая и жесткая, не имела ничего общего ни с мягким леонардовским сфумато, ни с нежной живописной светотенью венецианских мастеров, ни с льющимися потоками серебристого света, как бы растворяющими в картинах Рембрандта границы изображения. Посредством света и неотторжимого от него цвета Караваджо моделировал форму, придавал ей рельефность и объем, выявлял фактуру и материальность предмета. Густые и плотные мазки его кисти были неподвижны и безвоздушны, резкие локальные цвета — черные, серовато-белые, оливково-зеленые, коричневые, темно-синие, зеленоватые и особенно интенсивно-красный — создавали особый, напряженный колористический строй, присущий живописи его зрелого римского периода.
«Призвание св. Матфея» вызвало сенсацию. На картину сбежались смотреть римские и иностранные художники. Мастерскую Караваджо посетил и сам Федериго Цуккаро. Спросил: «Из-за чего подняли такой шум?» Осмотрев все внимательно, он добавил: «В образе апостола я вижу лишь мысли Джорджоне, не более». И усмехнувшись… пошел себе с богом», — кончает Бальоне.
Комментирование закрыто.