« ЖИЗНЬ МИКЕЛАНДЖЕЛО ДА КАРАВАДЖО, ЖИВОПИСЦА | Главная | Картины Карваджо »
Последние годы жизни Караваджо
Опубликовал Художник | 3 февраля 2009
Последние годы жизни Караваджо провел в метаниях с места на место. Из Неаполя, в надежде получить посвящение в мальтийские рыцари, он уехал на Мальту, где будто бы недолго благоденствовал, обласканный магистром ордена. Там он написал его превосходный портрет, подлинность которого, однако, оспаривается рядом современных авторов. Огромная картина «Усекновение главы Иоанна Крестителя» находится и поныне в соборе Ла Валетты. Ее поистине грандиозный формат (свыше пяти метров в длину и трех в высоту) повлек за собой и необычное для позднего творчества Караваджо построение пространства. Еле освещенный тюремный двор с рустованной аркой и каменной стеной с зарешеченным окном на заднем плане производит впечатление сценической декорации, на фоне которой у самого края «рампы» изображена жестокая и эффектная сцена казни, трактованная в духе позднеренесансной трагедии страстей. «В творение это Караваджо вложил всю мощь своей кисти и работал с таким неистовством, что кое-где остался загрунтованный (то есть незаписанный) холст», — говорит Беллори. Картина эта сильно пострадала от последующих реставраций и в значительной степени потемнела.
Однако в результате ссоры «с одним благороднейшим рыцарем» он принужден был бежать в Сицилию, в Сиракузы и в Мессину. В Национальном музее Мессины хранятся две поздние картины Караваджо: неоконченное большое полотно «Воскрешение Лазаря» и «Поклонение пастухов». В темном дощатом сарае на охапке соломы полулежит Мария с младенцем на руках, перед которой склонились Иосиф и пастухи. Позади виднеются осел и вол, на переднем плане — бедный, почти «нищий» натюрморт, корзина с хлебом и плотничьи инструменты. Здесь отчетливее, чем раньше, выступает глубокое реалистическое начало его живописи. В этой картине с особой силой выражено трагическое жизневосприятие Караваджо, его приобщение к народной обездоленности и нищете, то чувство человечности, которое во многом предвосхищало живопись Рембрандта.
Поздним летом 1610 года (Беллори дает неправильную дату) он снова в Неаполе, где сразу же подвергся нападению своих мальтийских врагов — подобие современной итальянской мафии — и «был изуродован до неузнаваемости». Но и там он продолжает работать над «Бичеванием Христа» и, вероятно, над «Иродиадой с головой Иоанна Крестителя». Добившись через посредство кардинала Гонзаго разрешения от папы Павла V вернуться в Рим, он, избрав для большей безопасности морской путь, поплыл из Неаполя в Порто Эрколе, где по ложному обвинению был схвачен и заключен в тюрьму. Выйдя на свободу, он узнал, что фелюга исчезла. «Разъяренный, метался он в отчаянии по берегу под палящим солнцем, надеясь увидеть далеко в море суденышко, на котором осталось все его имущество. Наконец он добрался до жилья и слег с лихорадкой. Здесь, лишенный помощи, он через несколько дней скончался, умерев так же нелепо, как жил», — заканчивает его жизнеописание Бальоне. А Беллори завершает, невольно для себя ставя Караваджо в один ряд с его соперниками: «1609 год был злополучным годом для живописи, ибо он отнял у нас и Аннибале Карраччи и Федериго Цуккаро».
Таков, по словам биографа, был итог его жизни. Но искусство Караваджо обрело редкостное долголетие и славу. И более чем закономерно то, что наш современник Ренато Гуттузо, чье реалистическое мастерство преломило в себе и художественное наследие Караваджо, образно охарактеризовал его как молодого и неистового ломбардца, покорившего Рим, перешагнувшего через Альпы и вопреки четырем столетиям, отделяющим нас от него, оставшимся живым и в наши дни.
Комментирование закрыто.