« МИКЕЛАНДЖЕЛО ДА КАРАВАДЖО | Главная | Последние годы жизни Караваджо »
ЖИЗНЬ МИКЕЛАНДЖЕЛО ДА КАРАВАДЖО, ЖИВОПИСЦА
Опубликовал Художник | 3 февраля 2009
Родился Микеланджело в Караваджо, в Ломбардии, и был сыном хорошего мастера — каменщика из рода Америги. Начал он обучаться живописи, а так как в Караваджо не было никого, кто бы мог обучать его так, как ему бы хотелось, он отправился в Милан, где и жил некоторое время. После чего переселился в Рим с намерением приступить с прилежанием к изучению этой похвальной профессии. Спервоначала он пристроился к одному сицилийскому живописцу, малевавшему в своей мастерской третьеразрядные картины.
Потом переселился в дом к кавалеру Джузеппе Чезаре д’Арпино. Затем попробовал он работать самостоятельно и написал несколько небольших полотен, изображая себя в зеркале. Прежде всего, написал он Вакха с несколькими гроздьями винограда весьма тщательно, но в несколько сухой манере3. Написал также мальчика, укушенного ящерицей, выползшей из цветов и плодов, да так натурально, что кажется, будто он и впрямь плачет. И все сработано им с редким прилежанием. Однако он не находил сбыта своим картинам и до того обнищал и обносился, что несколько добросердечных собратьев по профессии из жалости стали его поддерживать, пока наконец маэстро Валентине» — перекупщик картин, близ Сан Луиджи деи Франчези — не помог ему продать кое-что. В этой связи кардинал дель Монте, большой любитель живописи, узнал о нем и поселил его в своем доме. Обретя кров и избавившись от забот о пропитании, Микеланджело вскоре утвердился и приобрел известность. Он преотлично написал для кардинала с натуры несколько молодых музыкантов; изобразил достоверно и живо девушку, играющую на флейте, а рядом наполненный водой кувшин с цветами, при этом внутри его прекрасно отражались окно и другие части комнаты, а на цветах капли живой росы были изображены с тщательностью отменной. По собственным его словам, ничего лучшего он не написал больше никогда.
Прекрасным колоритом отличается написанная им цыганка, гадающая молодому человеку. Изобразил он и божественную любовь, которой подчиняется любовь земная, а также наводящую страх голову Медузы с волосами в виде змей, нарисованную на круглом щите. Кардинал подарил ее Фердинанду, великому герцогу Тосканскому.
Благодаря тому же кардиналу он получил заказ для капеллы Контарелли в Сан Луиджи деи Франчези, где над алтарем написал св. Матфея с ангелом. По правую руку изображено Призвание апостола Спасителем, а по левую — распростертый на алтаре святой и над ним палач, а рядом также другие фигуры. Своды капеллы весьма хорошо были расписаны кавалером Джузеппе д’Арпино.
Поскольку кое-что в этом произведении было написано с натуры и соседствовало с картинами кисти кавалера Джузеппе, талант которого вызывал зависть у собратьев по профессии, то работа эта содействовала славе Караваджо, — хитрецы нарочно отзывались о ней весьма одобрительно. Решив все же посмотреть ее, Федериго Цуккаро в моем присутствии спросил: «Из-за чего подняли такой шум?» Осмотрев все внимательно, он добавил: «В образе апостола я вижу лишь мысли Джорджоне, не более». И усмехнувшись, снова подивился, зачем было поднимать такой шум, повернулся и пошел себе с богом.
Для маркиза Винченцо Джустиниани Караваджо написал сидящего Купидона, изображенного с натуры в хорошем колорите; маркизу работа Караваджо понравилась необычайно, настолько, что даже св. Матфея, написанного для алтаря св. Луиджи и не получившего одобрения, он взял себе — только потому, что написал его Караваджо. Мнение это сложилось у маркиза под влиянием восторгов по адресу Караваджо, которые громко расточал повсюду мастер гротесков Проспернно, ярый его приверженец и недруг кавалера Джузеппе. Более того, поверил этим слухам и Чириако Маттеи; Караваджо написал для него св. Иоанна Крестителя и, Господа нашего на пути в Эммаус и св. Фому, перстом касающегося раны на теле Спасителя, наказав заказчика на изрядную сумму — в несколько сот скудо.
В первой капелле церкви Сант Агостино по левую руку он изобразил с натуры Мадонну из Лорето с двумя паломниками: у старика ноги покрыты грязью, паломница — в грязном рваном чепце. За эти вольности, допущенные художником в высокой живописи, все его до крайности осуждали.
В церкви Сайта Мария дель Пололо, справа от главного алтаря на боковой стене капеллы синьоров Черази, написано его рукой «Распятие св. Петра», а напротив «Обращение Савла». Эти картины сначала были написаны им в другой манере, но так как заказчику они не понравились, их взял кардинал Саннезио; а Караваджо написал те, что и теперь можно там видеть; написал он их маслом, ибо в другой манере он не работал, именно она и принесла ему, как говорится, Удачу и Славу.
В Кьеза Нуова во второй капелле по правую руку опять-таки маслом написан им мертвый Христос, которого собираются погребать, и еще несколько фигур; говорят, что это его лучшая работа.
Он сделал также для собора св. Петра в Ватикане св. Анну с Мадонной; она держит у своих ног ребенка, который наступил ногой на голову змеи; работа была им выполнена по заказу папских конюших, но по приказу синьоров-кардиналов, хранителей здания, была удалена из собора и позже подарена кардиналу Шипионе Боргезе.
Для церкви Мадонны делла Скала ин Трастевере написал он «Успение Богоматери», но ввиду того, что Мадонна была непристойно изображена отекшей и с голыми ногами, картину оттуда удалили. Ее купил герцог Мантуанский, он поместил ее в Мантуе в своей знаменитой галерее.
Написал он Юдифь, отсекающую голову Олоферну, для синьоров Коста, а также еще несколько картин для других лиц, но так как они для широкой публики недоступны, обойду их молчанием, а расскажу лучше кое-что о его нраве.
Микеланджело Америги был человеком насмешливым и высокомерным. Обычно он плохо отзывался обо всех живописцах и прежних и нынешних, какими бы знаменитыми они ни были, ибо ему казалось, что он всех их превосходит. Иные, напротив, считали, что он загубил живопись, так как, следуя его примеру, многие молодые художники, рисуя, например, голову с натуры, не овладевали ни основами рисунка, ни тайнами ремесла, довольствовались одним колоритом, а посему не способны были ни изобразить группу из двух фигур, ни придумать сюжет, ибо не понимали сути сего благородного искусства.
В связи с чрезмерной живостью характера был Микеланджело немалым задирой: то, бывало, сам себе чуть шею не сломает, то другого смертельной опасности подвергнет. И водился он с такими же забияками. Раз как-то повздорил он с одним приличным молодым человеком, Рануччо Томассони, во время игры в мяч; вспыхнула ссора, пошло в ход оружие. Рануччо упал, Микеланджело сделал выпад и ранил его в бедро, после чего тот скончался. Всей компании пришлось бежать из Рима. Микеланджело уехал в Паллестрину. Там он написал св. Марию Магдалину. Оттуда он направился в Неаполь, где создал много работ.
Потом отправился на Мальту, где был представлен великому магистру и написал его портрет. Это высокопоставленное лицо оценило его заслуги, повелело облачить Караваджо в мантию св. Иоанна и посвятило в рыцари ордена. Однако и там Караваджо поссорился с каким-то законником, нанес ему какое-то оскорбление и был заключен в тюрьму, но под покровом ночи бежал на остров Сицилию, где написал кое-какие вещи в Палермо. Спасаясь от преследования, Микеланджело вынужден был вернуться в Неаполь, но враг все же настиг его и здесь и изуродовал ему лицо до неузнаваемости. Доведенный этой вендеттой до отчаяния, он, прихватив свое скудное имущество, сел на фелюгу и отправился в Рим, уповая на обещание кардинала Гонзага потолковать с папой Павлом V о его, Караваджо, прощении. Но на берегу его по ошибке схватили и посадили в тюрьму, где продержали двое суток, а когда отпустили, то фелюги уже не было. Разъяренный, метался он в отчаянии по берегу под палящим солнцем, надеясь увидеть далеко в море суденышко, на котором осталось все его имущество. Наконец, он добрался до жилья и слег с лихорадкой. Здесь, лишенный помощи, он через несколько дней скончался, умерев так же нелепо, как жил.
Не будь его кончина столь безвременной, Микеланджело Америги мог бы еще принести великую пользу искусству, своей живописью с натуры, несмотря на неумение свое отбирать для нее лишь хорошее и не изображать дурного. Тем не менее, славу он приобрел большую, и за его картины, изображавшие просто головы, платили дороже, нежели за иные сюжеты других художников. Вот что значит молва народная: она не глазами оценивает, а ушами смотрит. И портрет его вывешен в Академии.
ДЖОВАННИ БАЛЬОНЕ
Комментирование закрыто.