« Наследие Шагала | Главная | Темы любви у Шагала »
Еврейский театр и Марк Шагал
Опубликовал Художник | 27 января 2009
Помимо работы в Малаховке, в Москве его ожидало очень интересное дело. Из Петрограда в Москву переехала еврейская театральная студия, впоследствии получившая название Еврейский камерный театр. Шагалу предстояло расписать стены зрительного зала и сделать костюмы к первому спектаклю. «Вот, — думал я, — вот возможность перевернуть старый еврейский театр с его психологическим натурализмом и фальшивыми бородами…» Словно в исступлении, художник создал за полтора месяца семь больших панно для стен театра, декорировал потолок и занавес. Вдоль продольной стены зала, буквально «подводя» зрителя к сцене, висело восьмиметровое панно «Введение в еврейский театр». Здесь были изображены деятели современного национального театра: Эфрос, Грановский, актер Михоэлс и сам Шагал. На короткой длинной стене — панно «Любовь на сцене» с летящей в танце юной парой. В простенках между окнами четыре панно — «Музыка», «Драма», Танец» и «Литература» — представляли «зеленорожего» местечкового музыканта, пляшущую женщину, похожую на еврейскую сваху, забавного свадебного клоуна и копииста Торы.
Панно для Еврейского камерного театра стали и примером его представлений о монументальном искусстве, и они же полностью исчерпали для Шагала возможность реализации своих творческих сил на родине. Он не мог дольше мириться с окриками руководителя театра — Грановского: «Кто здесь режиссер: вы или я?»
Художник был чужим не только ортодоксам в искусстве с их академическими пристрастиями, но и «левым» с их беспредметностью и техницизмом. Между тем в Париже его ждала мастерская, полная неоконченных холстов, а в Берлине, у Вальдена, томились полотна, оставленные после выставки 1914 года.
В 1922 году Марк Шагал навсегда покинул Россию. Но, как писал его биограф Майер, «отъезд на Запад не означал внутреннего разрыва с родиной. Десятки лет спустя Шагал продолжал ощущать себя таким же близким России, как в день отъезда».
Стиль художника в последующие годы и вне России продолжал совершенствоваться. Он обрел свободу и живописность, невиданную красочность и светоносность.
Комментирование закрыто.